Сборник - «Лимонка» в войну
Цель Народного фронта, точнее, стоящих за ним иностранных государств, состояла не в независимости республики, подобно Народным фронтам Прибалтики, а в присоединении Молдавии к Румынии.
Одновременно с усилением Народного фронта происходило усиление и радикализация оппозиционного Интернационального движения «Единство» и его филиалов в Восточной Молдавии (будущей Приднестровской Молдавской Республике – ПМР) и Южной Молдавии (будущей Гагаузии).
Начались избиения и убийства граждан немолдавских национальностей по политическим мотивам. Даже в случаях убийств ни одно дело не было доведено до судебного решения. Были проведены тотальные этнические чистки чиновников министерств, милиции, врачей, учителей и руководящего состава предприятий от «некоренных» национальностей.
Особенно крайние и совершенно дикие формы эта политика приняла в столице республики Кишинёве. Машины «Скорой помощи» зачастую не выезжали к больным, если заявку по телефону давали не на молдавском языке. Русских, украинцев, евреев, болгар и гагаузов охватили ужас и паника. Население начало бежать из города. Однако приезжавшие в республику иностранные международные организации продолжали говорить, что в Молдавии «all right!», несмотря на многочисленные факты репрессий, информацию о которых предоставляло им руководство Интердвижения. Руководство Израиля упорно молчало даже о массовых фактах антисемитизма, одновременно подстрекая евреев к выезду в Израиль. Руководство Молдавии начало требовать передачи в состав республики входящей в состав Украины причерноморской территории в междуречье Днестра и Дуная, так называемого Буджака. Напомню, что в двадцатые и тридцатые годы Молдавия, включая Буджак, но не включая нынешнее Приднестровье, была оккупирована Румынией.
В свете этих фактов у представителей Интердвижения были все основания считать, что Молдавия, а также территория украинского Буджака, были негласно «сданы» горбачёвским руководством Румынии в рамках общей стратегической уступки Восточной Европы Западу. Создание Приднестровья и Гагаузии спутало Западу все карты.
Интердвижение намечало создать ряд автономий по всей Молдавии, в том числе в Северной Молдавии со столицей в городе Бельцы, а в Кишинёве объявить «особый статус», оставив, таким образом, под властью нацистского руководства Молдовы «рога и копыта». В этих регионах также были проведены оппозиционные «съезды депутатов всех уровней» и другая подготовительная и организационная работа.
Необходимо отметить, что сложная и многоплановая организационная схема «суверенизации» автономий внутри республик была разработана мозговым центром антигорбачёвской оппозиции в Эстонии. Она первоначально предназначалась для прилегающего к Нарве восточного региона этой республики. Эту эстонскую схему оппозиционные силы скоординированно стали проводить в жизнь и в других регионах (Абхазия, Южная Осетия, польские районы и регион города Клайпеды в Литве, населённые русскими территории Латвии и т. д.). Одновременно шла подготовка к вооружённой борьбе и готовились тайные склады оружия. Революционные события в Таджикистане произошли вне этого централизованного и спланированного процесса.
В различных регионах политические процессы шли с разной скоростью. В Северной Молдавии, как и в Восточной Эстонии, где обстановка ещё не была накалена, они запаздывали. Кроме того, трусил и тянул резину несостоявшийся президент несостоявшейся Северной Молдавской Республики. Его можно понять – в то время было неясно, чем это закончится – то ли президентским креслом, то ли пулей в затылок, то ли удавкой на шею. В августе 1991 года события в СССР развернулись по наихудшему из возможных вариантов. Если бы ГКЧП не состоялся вовсе, то через короткое время власть на местах явочным порядком стала бы переходить в руки антигорбачёвской оппозиции. После провала ГКЧП там, где подготовительная работа зашла далеко, было объявлено уже не об автономии или суверенитете, а о независимости регионов. Успех обеспечила дерзость и неожиданность этой политической схемы. «Мировая закулиса» и её ставленники на местах на первом этапе не восприняли всерьёз возможность «суверенизации» внутри союзных республик СССР.
Наиболее досадным поражением оппозиции явилось то, что ей не удалось создать органы власти в Восточной Эстонии: «нам не хватило несколько месяцев». Референдум о русской автономии в Эстонии некоторое время спустя явился лишь запоздалой и комической реакцией местного населения, которое, наконец, «проснулось». После войны с Приднестровьем в 1993–1994 годах в Правобережной Молдове начался экономический хаос и голод. Это угасило разгул молдавского национализма и влияние Народного фронта.
Маленькая и слаборазвитая в промышленном отношении Гагаузия (в её состав до августа 1991 года не успели ввести город Кагул) постепенно отказалась от независимости, распустила свои вооружённые силы и согласилась на статус широкой автономии. Затем реакционное руководство Правобережной Молдовы, используя финансовые рычаги и личные связи, сумело провести в её выборные органы власти своих ставленников. После этого часть бывшего руководства Гагаузии была вынуждена покинуть собственную автономную республику. В ПМР разрешено двойное гражданство. Граждане, желающие получить заграничный паспорт, могут одновременно принять гражданство Украины, Молдовы или России, обычно это определяется тем, где именно у них есть родственники.
Политическая схема власти ПМР оказалась крайне неудачной. Создавшие Приднестровье Советы трудовых коллективов в настоящее время не имеют почти никакой реальной власти, от действительного управления республикой народ фактически отстранён. С другой стороны, реальная и зачастую неограниченная власть сосредоточена в руках президента.
Если экономика Правобережья погрузилась в экономический хаос, то в ПМР нормально функционирует сельское хозяйство и, частично, промышленность. Гиперинфляция, которая в середине девяностых годов приняла в Приднестровье особенно крайние формы, в настоящее время в основном остановлена.
Хотя ПМР и сохранилась как маленький осколок СССР, но внутренние порядки и система управления республики, к сожалению, нуждаются в реформировании.
Александр Сивов, август 2001
Наши учителя
Февраль 1999-го. Вот уже два дня, как я остался за командира роты и бегаю, стараясь везде успеть и всё сделать. Сегодня у меня настрой на работу, как говорится, – «работун пробил». Завтра четыре часа тактики и два часа инженерной подготовки. Это хорошо. Это значит, что я завтра на полдня, до обеда, ухожу с ротой «в поля» и погоняю «войско» взад-вперёд по «полю дураков». Специально оборудованного учебного поля у нас нет, в качестве такового используется пустырь в двух километрах от части, заваленный по краям мусором, проржавевшими останками автобусов и машин. Создаётся правдоподобное впечатление футуристического боя. Скоро проверка слаженности подразделения, а потом учения, и надо, чтобы солдаты хоть что-то знали, а не передвигались как шайка пленных румын.
После обеда, ткнув писарю избранные места в «умных военных книгах» для переписывания в план-конспект, я пошёл к комбату.
«Давай к начальнику штаба полка на инструктаж. Завтра с ротой едешь в рабочую команду. Сколько у тебя сейчас народу? 45–50 будет? Забирай всех» – «Разрешите я Шепотко (это командир взвода – двухгодичник) с ротой отправлю. Оставлю механиков и завтра в парк пойду – технику обслужим». – «Нет. Будут две машины. Оба поедете старшими. Оставь только заступающий наряд – троих, а сейчас отправь Шепотко за сухпаем – поедете на целый день».
Настроение окончательно испортилось на инструктаже у начальника штаба – он сам толком-то не знает, ему сверху позвонили и приказали выделить личный состав, машины и инструмент – ехать чёрт знает куда (путёвку выписали до ближайшего городка – 4 км) и чёрт знает к кому («На КПП будет ждать сержант с «особого отдела» – дорогу покажет…»), пёс знает зачем («Возьми лопаты: 20 снеговых и 20 штыковых…»).
Шепотко пришел со склада, глухо звякнув, свалил в углу вещмешки.
«Что там?» – «Консервы. Гороховая каша с курицей. По банке на рыло. Я ещё парочку спиздил, пока прапор за сигаретами ходил. – Шепотко вытащил из пакета два блока «Космоса» – это начальник штаба приказал выдать «для поднятия духа»…»
… В кабину запрыгнул здоровяк-сержант: «Товарищ лейтенант, вы – старший?» – «Да. Дорогу знаешь?» – «Не беспокойтесь – часто ездим».
По дороге выяснил – куда. Посёлок под Москвой, но соляры должно хватить. Ничего сверхъестественного – просто старый знакомый нашего «особиста», тоже фээсбэшник, попросил его помочь выкопать какую-то хрень на участке. Ну, а начальник Особого отдела попросил командира выделить людей, вот нашу роту с занятий и сняли. У знакомого были большие звёзды – нас не стали «липой» прикрывать, а так и отметили: выполнение хозработ по плану и по согласованию с ОО ФСБ. Кто ж будет вникать в работы по плану ФСБ? Гостайна.
